В 90-х гг. ХУШ в. государственная территориальная политика России приобрела ярко выраженную тенденцию к закреплению приобретенных земель путем создания на них мощных опорных пунктов, крепостей и укрепленных линий. После присоединения Правобережной Кубани к России начинается планомерное заселение края казачеством, поскольку военно-казачья колонизация была испытанным средством, применявшимся российским правительством при занятии и освоении новых территорий. Исходными этноопределяющими кубанского казачества выступили два компонента: русский и украинский. Кубанское казачество сформировалось в процессе сосуществования и развития Черноморского казачьего войска и кубанских полков линейных казаков (с 1832 г. - Кавказского линейного казачьего войска). В исторической литературе до настоящего времени распространены стереотипы и упрощенное рассмотрение черноморцев как «потомков запорожских казаков», а кубанских линейцев - как «потомков донских казаков». К 1794 г. в Черноморском войске бывшие запорожцы составляли не более 30%. Около 40% приходилось на долю «охотников», набранных во время русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг., а 30% составляли «прочие», примкнувшие к отрядам 3. Чапеги и А. Головатого в причерноморских и приазовских степях. В работах В.А. Колесникова подчеркивается превалирующая роль в формировании линейного казачества Кубани выходцев из южно-русских однодворческих населенных пунктов.

Еще до окончания русско-турецкой войны и заключения Ясского мирного договора в декабре 1791 г. генералом И.В. Гудовичем был составлен план заселения слабо укрепленных участков, на которых должны быть созданы 12 новых станиц по Кубани. Этот проект в основном был одобрен Екатериной П. Предполагалось поселить 6 казачьих полков донских казаков, находившихся на службе на Кавказской линии. Но такая мера вызвала бунт, и казаки, оставив своих старшин, позабрав знамена, ушли на Дон, вызвав там всеобщее смятение. Для усмирения непокорных были посланы регулярные войска. Только через 3 года удалось отправить на Кавказ 1000 семейств (4700 душ обоего пола) вместо предполагаемых 3 тысяч казачьих семейств, из которых Гудович образовал Кубанский линейный казачий полк, поселенный в 6 станицах: Усть-Лабинской, Кавказской, Григориполисской, Прочноокопской, Темполесской и Воровсколесской. Старожилов данных станиц в XIX в. называли «кнуто-бойцами», напоминая им о наказании их предков - бунтовщиков плетьми палачей перед переселением на Кубань. Они составили первое население Кубанской укрепленной линии на дистанции от Усть-Лабинской крепости до Урутта.

Затем в миграционных потоках начинают доминировать однодворцы - потомки московских служилых людей, занимавших в конце XVHI - начале XIX вв. промежуточную социальную нишу между государственными крестьянами и дворянами. Однодворцы переселялись прежде всего из Курской и Воронежской губерний, кроме того - Орловской, Тамбовской и Слободско-Украинской (Харьковской) губерний.

Российское правительство стремилось заселять казачеством незащищенные участки Кавказской линии. В 1802 г. были заселены на Кавказской линии еще четыре станицы при редутах Ладожском, Тифлисском, Казанском и Темижбекском. Жителями этих станиц стали бывшие казаки Екатеринославского войска, переименованные в 1796 г. в гражданское звание. Они «в числе 3300 душ мужского пола предпочли спокойной жизни однодворцев переселение в неспокойный край из-за сохранения дорогого им казачьего звания». Из них был образован Кавказский полк.

Переселением на Северо-Западный Кавказ бывших казаков Екатеринославского войска было положено начало массовому привлечению потомков «детей боярских», русских служилых людей к охране правого фланга Кавказской линии. Под наименованием «екатеринославские казаки», вопреки мнению некоторых современных исследователей, считавших их малороссами по происхождению, скрывались однодворцы бывшей Украинской линии, переведенные в 30-е гг. XIX в. из Белгородской засечной черты.

В 1804 г. на Кавказскую линию переселили 378 мужчин-однодворцев Слободско-Украинской губернии, которые тоже прежде служили в Екатеринославском войске. Эти переселенцы основали станицу Воронежскую и вошли в состав Кавказского полка.

С этого времени казаки Кавказской линии стали реальным оплотом на южной границе России против горских народов, продолжив кордонную линию, занятую черноморцами, от урочища «Изрядный источник» до урочища Темижбек.

Тем не менее потребность в казачьих войсках на линии была настолько ощутимой, что российские правящие круги не раз пытались пополнить их за счет горского населения. Например, по принятому положению 1823 г. о казачьих войсках в состав линейного казачества были включены Бабуковский аул в количестве 647 человек, «Моздокские казачьи братья» (осетины и адыги) - 583 человека, причисленные к Горскому полку.

В 1826 г. на Кавказской линии были вызваны с Дона хопёрцы и поселены в станицах Баталпашинской, Бело-мечетской, Невинномысской, Барсуковской и Карантинной, образовав Хопёрский полк. После этого переселения хопёрцев цепь казачьих поселений протянулась от Тамани до Константиноградской крепости и далее до устья реки Терека.

В конце 20-х и начале 30-х тт. XIX в. в связи с ведением широкомасштабных военных действий на СеверЗападном Кавказе царское правительство позволило в значительных размерах поступать в казаки выходцам из внутренних губерний. По положению от 1 октября 1829 г. и указу от 19 мая 1831 г. в казачье звание стали приниматься даже без представления увольнительных от обществ. Потребность в увеличении казачества была настолько велика, что местная администрация нередко закрывала глаза, когда в его состав проникла даже значительная часть беглых крепостных крестьян.

В 1832 г. из Кубанского, Кавказского, Хопёрского полков и из казаков, живших по Тереку, было образовано одно Кавказское казачье линейное войско. В него были зачислены также 17 селений, смежных с казачьими и образованных из однодворцев и отставных солдат.

В сентябре 1832 г. население Кавказской линии было пополнено 1300 малороссийскими казаками, переселившимися из Полтавской и Черниговской губерний, а в декабре этого же года - крестьянами 31 казённого селения Кавказской области, обращенными в казачье сословие.

В 1833 г. состав линейцев Кубани был увеличен новыми переселенцами из числа жителей казенных селений и трех станиц, отдаленных от Кубанского и Хоперского полков, из которых был образован Ставропольский казачий полк. По данным первого наказного атамана Кавказского линейного войска генерал-майора П.С. Верзилина на 31 марта 1837 г., казачье население Кубанского, Кавказского, Хоперского, Ставропольского и Волгского полков составляло 56702 души мужского пола, размещенных в 54 станицах.

В конце 30-х гг. XIX в. по предложению генерала Г.Х. Засса было начато устройство новой Лабинской кордонной линии. Николай I торопил местные власти с ускорением Лабинской линии. Помимо укреплений и постов, закладывавшихся по р. Лабе и ее притокам, планировалось основать еще целый ряд казачьих станиц. Следует отметить, что до учреждения Лабинской линии Кубанская была передовою и подвергалась частым, иногда весьма опустошительным, вторжениям горцев. «С переселением кордона на Лабу, - подчеркивал капитан Генштаба Забудский, - Кубанская линия сделалась безопаснее от нечаянных вторжений, уже казаки занимаются хлебопашеством без оружия и скот на ночь не загоняют в станицы».

С горскими набегами женщины-казачки столкнулись уже в первые годы после переселения на СеверЗападный Кавказ. Степень безопасности женщин в условиях агрессии зависела от укрепленности станиц и обороноспособности конкретного участка линии, правильности выполнения ими режимного внутристаничного регламента, личных психологических и физических качеств казачек. Набеги не носили постоянный и ровный характер. Они во многом зависели от сезонности и эпидемиологической ситуации, от военных событий на Кавказской линии и цикла сельскохозяйственных работ в аулах. Так, наибольшее количество пленниц захватывалось закубан-цами осенью - 45,5 % всех случаев. В условиях военного времени женщины выходили за пределы станиц под охраной. Если ожидалось нападение крупной партии горцев казачек могли не выпускать из станиц несколько дней и даже недель. Основной целью горских набегов был захват скота и людей. Поэтому 94% пострадавших женщин стали пленницами. В горах казачки могли стать женами свободных горцев или их рабов кавказского или российского происхождения, а также быть наложницами или работницами в доме хозяина. В большинстве случаев казачки принимали ислам, меняли имя и образ жизни на кавказский, что способствовало их глубинной деэтнизации.

К осени 1840 г. Лабинская линия была прикрыта от адыгов укреплениями Зассовским, Махошевским и Те-миргоевским. Поселенцы в новых станицах появились в мае 1841 г. Это были казаки Кавказского линейного войска, которым по жребию пришлось оставить прежние места жительства Первые четыре станицы новой линии оказались заселенными по полковому принципу. В станице Лабинской (на р. Лабе) оказалось поселенными 180 семей из Кавказского казачьего полка, в станице Чамлык-ской (на р. Чамлыке) - 180 семей Ставропольского полка, в станице Вознесенской (на р. Чамлыке) - 170 семей из Кубанского полка и в станице Урупской были водворены 130 семей из Хоперского и 40 семей из Волгского линейных полков. Кроме того, к ним были добавлены 21 офицер и казаки из Терского, Моздокского, Гребенского полков и «63 дезертира, вышедших из Персии», которые равномерно были распределены по станицам. Упомянутые четыре станицы положили начало образованию Лабин-ского полка, включенного в состав Кавказского линейного войска. Таким образом возникла Новая линия, названная так в отличие от Старой. Далее Николай I в приказе, отданном командиру отдельного Кавказского корпуса, предписывал - «нанести как можно более чувствительное наказание абадзехам, шапсугам и натухайцам и не ограничиваясь довершением устройства возведенных на Лабе укреплений, поселений четырех станиц, предпринимая бы в видах будущего занятия линии на Белой, сильное наступательное движение к этой речке и далее за оную, вдаваясь сколь можно далее в горы».

Вопрос о пополнении Кавказского линейного войска не терял своей актуальности, и кавказское начальство не упускало ни одного случая, чтобы превратить не только казенных крестьян, но и горожан в казачье звание. В 1837 г., например, когда заштатный город Александров был причислен к Хоперскому казачьему полку, то позволено было выехать в другие города только купцам православного вероисповедания, а всех других «без исключения, к какому бы сословию они не принадлежали, зачислить в казаки». В состав линейных казаков переводились и многочисленные семейства казенных поселян, живших в казачьих станицах и потерявших кормильцев, а также нижние чины, взятые на службу из тех селений, которые в 1832 г. были обращены в казачьи станицы.